Марджори - Страница 90

После выступления она наконец присела за стол, где сидели ее родители, и устало вытерла с лица выступивший пот. В это время официанты выкатили на сцену обшарпанное пыльное пианино, потом из кухни вышел Ноэль с плетью в руках. Вновь приветствуя публику потоками испанского лексикона, он прошел к пианино, бросил плеть на его крышку и после короткой паузы начал исполнять мексиканские песни.

Ноэль составил программу четыре года назад, после полугодового бродяжничества по Мексике. В то первое лето он получил должность управляющего по общественным программам. Ему понравилась работа. Но в тот раз его энергичная подготовка ревю разительно отличалась от обыденного отношения к делу. Грич выделил приличную сумму на костюмы и декорации, предоставив в распоряжение Ноэля практически все средства. Расчет был поставлен на то, что мексиканская фиеста в «Южном ветре», намеченная на первое воскресенье августа, станет таким же популярным праздником, как 4 июля или День труда.

Вслушиваясь в пение Ноэля, Марджори забыла о головной боли, усталости и липком от пота костюме. Временами срывающийся голос Ноэля был похож на пение настоящего мексиканца. Марджори была очарована этими простыми, томными песнями, в такт с покачивающейся головой Ноэля, его вибрирующим голосом, который буквально заставлял ее таять. Сама она не аплодировала, но испытывала глубокую благодарность публике, приветствовавшей его, когда он вставал из-за пианино.

Марджори вздрогнула, когда во время очередной любовной песни услышала воркование матери: «Он бесподобен!» Марджори взглянула на нее. Миссис Моргенштерн с улыбкой глядела на Ноэля горящими глазами, постукивая одним пальцем по столу в такт медленной мелодии.

— И почему бы им дурацкие шутки клоунов не заменить сегодня на чудесные песни Ноэля?

— Они были бы еще чудеснее, если бы ты понимала их смысл, — ответил мистер Моргенштерн, — лучше бы он пел по-английски.

— Вы совершенно правы, — раздался голос из-за соседнего стола.

После неоднократных вызовов на «бис» Ноэль перешел на английский Он поблагодарил публику и объявил праздничную программу.

Весь день на ближайшей лужайке намечались фольклорные песни и танцы, а после этого — бой быков. К вечеру готовился мексиканский ужин на открытом воздухе, при свете факелов. Затем должен был состояться карнавал под брызги фейерверка над озером.

После всего Ноэль попросил гостей облачиться в маскарадные костюмы и пригласил всех проследовать за ним, чтобы бесплатно получить широкополые сомбреро, испанские гребни, мантильи и шали. Взрыв смеха и возбужденные голоса заполнили зал, когда он вновь щелкнул хлыстом и прокричал: «Hasta la fiesta!» — и под взрыв музыки выскочил на сцену.

— Я даже не знаю, — сказала миссис Моргенштерн супругу, — может быть, нам остаться ненадолго?

— А почему бы и нет? Будет очень весело, — поддержала ее Марджори.

— Роза, я не хочу ехать на ночь глядя, — ответил отец безразлично, избегая взгляда Марджори.

— Ну хорошо, — сказала миссис Моргенштерн, — когда же будет бой быков? По-моему, в четыре часа? А до Сэт-кемпа только два часа езды. Мы посмотрим бой быков и еще дождемся выступления Самсона-Аарона. Ты просто умрешь со смеху.

— Неужели в дурачестве этого дядюшки ты находишь что-то новое? Я могу вполне обойтись без него.

Марджори стояла, не вмешиваясь в разговор. В таких спорах слово матери обычно брало верх.

— Прекрасно, встретимся позже, — сказала дочь, — идите на лужайку и займите хорошие места.

— А куда ты собралась? — спросила мать.

— Зайду в бунгало, мне нужно переодеть костюм.

— Я пойду с тобой. — Мать отодвинула стул. — Мне бы хотелось посмотреть, как ты живешь. — Они оставили отца за столом. Он мрачно перекатывал сигару между губ.

— Твой Ноэль вполне талантлив, — сказала миссис Моргенштерн, пересекая вместе с дочерью поляну. — Где он научился так петь?

— На самом деле не слишком хорошо.

Солнце нещадно пекло голову Марджори, но влажный бриз ласкал кожу, проникая сквозь материю. От усталости, головной боли и эмоционального напряжения выходного дня чувство реальности покинуло Марджори. Все вокруг нее происходило как бы в цветном, шумном и ярком сне.

— Его искренность производит более свежее впечатление, чем у большинства певцов, — уточнила Марджори.

— Но он действительно играет на пианино необыкновенно. Что ж, я уверена, он мог бы этим неплохо зарабатывать на жизнь, — задумчиво произнесла миссис Моргенштерн.

— В девятнадцать лет он уже создал свою музыкальную группу.

— Неужели? Поразительно! Этот молодой человек может все, не правда ли? О! Ты только видела бы его сегодня утром на репетиции с дядюшкой и быком. Он очень умен. А как он рассуждает!

Они вышли на тенистую аллею. Марджори искоса взглянула на мать, удивляясь, к чему она ведет речь.

— Однако, Марджори, меня беспокоит поведение дяди. Ты знаешь, он прыгает и танцует при такой жаре, как будто на свадьбе. Мужчине уже за шестьдесят, в нем тонна веса, а он ведет себя, как я не знаю кто… как школьник, как ненормальный.

— Мама, ничего не поделаешь с Самсоном-Аароном. Таков уж он есть.

— Но я пыталась кое-что сделать. Старик лежал и отдыхал перед выступлением, а я подошла к Гричу и сказала все, что думаю о нем. «Вам должно быть стыдно заставлять старого человека выделывать эти обезьяньи трюки». А этот Грич, он посмотрел на меня с дьявольским выражением на лице и не проронил ни слова. Он знал, что я права.